Юность Максима прошла в битвах за римскую империю. От туманного Альбиона до знойной Гранады водил он свои легионы, и железный крик «Аве, Цезарь!» гремел на всех широтах. Последней победой полководца стала битва с варварами в галльских лесах, примерно там, где через полтысячи лет вырос город Париж. Перемазанный «Макс Фактором», истерзанный на тренажерах, преображенный компьютерными эффектами, Максим чуть не в одиночку разметал заросших аборигенов. Империя высоко оценила его доблесть. Сам цезарь приблизил к себе бойца за дело римского народа. Максим был объявлен наследником трона. Но приближенные к трону интриганы не дремали. Тучи политических репрессий сгустились над ничего не подозревающим Максимом.

Правда, знакомо? Все-таки недаром режиссер Ридли Скотт прославился «Бегущим по лезвию бритвы» и «Чужим». Да, ему доводилось снимать костюмные фильмы, но даже глубокой древности он умеет придать супер-современный колорит. Его кино – порождение ХХ века, бредящего веком двадцать первым. Даже из замшелой античной истории он умудрился сваять антиутопию. Его «Гладиатор» -- это что-то среднее между «1984» и «Как закалялась сталь».

Возвращаясь к сюжету: интриганы плетут козни. Родной сын Марка Аврелия, недовольный предпочтением, которое отец оказывает Максиму, своими руками душит престарелого папашу. Взмокший после битвы полководец успевает к шапочному разбору: верховная власть уже перешла в руки «законного» наследника с хорошим именем Коммод (звезда культового молодежного кино Хоакин Феникс). Как Якира, как Тухачевского, Максима губит собственная нерешительность. Он просто не успевает поднять на узурпатора преданные ему войска. Дрожащий за свою власть Коммод выпускает приказ об его аресте, конфискации имущества и казни его семьи. Десять лет без права переписки Максим отбывает в дальних провинциях, вкалывая гладиатором. Но дух его не сломлен. Вернувшись в родной Рим, репрессированный полководец продолжает бороться за свободу римского народа.

Чего не хватает в этом фильме? Героя а-ля Василий Лановой. Чтобы волевой подбородок, брови вразлет и чуть что хватался за кобуру, то бишь за меч. В имидже Максима -- Рассела Кроу чувствуется не столько герой двадцатых, сколько диссидент восьмидесятых. Не столько Павка Корчагин, сколько «человек из железа» Вайды. Он слишком долго думает, слишком пессимистично поглядывает из-под набрякших век, слишком лениво пошевеливает мускулами. Между тем стиль Ридли Скотта вышел именно из шинели двадцатых. Его Рим – это «Метрополис» сегодня, это «Броненосец Потемкин» наших дней.

Со всей страстью конструктивиста Скотт любит новые технологии. Он убежденный гигантоман. Ходит легенда, будто сюжет увлек его только тогда, когда он увидел картину, изображающую Колизей «в натуральную величину». Конечно, его заворожила не политика, а масштаб шоу. Интрига «Гладиатора», честно говоря, выдыхается за полчаса. Зато грандиозный размах битв и гладиаторских боев увлекает почище фильмов Лени Рифеншталь. Скотт с детской жадностью схватился за компьютерные навороты, о которых конструктивисты и мечтать не могли. Сотни рабов-программистов выстроили для него Колизей и населили его беснующейся толпой. Легионы массовки, не щадя глоток, орали что-то патетическое. Бондарчук умер бы от зависти, глядя, как римская конница врезается в варваров, а оператор с вертолета ловит в объектив оскаленную лошадиную пасть.

На съемках «Гладиатора» от сердечного приступа скончался известный актер Оливер Рид. Он уже сыграл почти всю свою роль наставника гладиаторов, и пересъемка его эпизодов влетела бы в копеечку. Скотт не растерялся. Оливера Рида смоделировали на компьютере и убили на экране. Конструктивисты всегда отличались великолепным презрением к человеческой жизни. Этот тоталитарный дух обеспечил неподражаемый большой стиль лучшим фильмам Ридли Скотта.

Виктория Никифорова