Главная
Архив
    Спектакли
    истории
    фильмы
    люди

Как сделать фильм на экспорт?

Ответ на этот вопрос уже много лет ищут российские кинематографисты. А нашли его на другом конце света - в Южной Корее.

Из ничего нечто

С кино в Корее всегда было плохо. От фильмов, снятых до завоевания страны Японией в 1937 году, остались только легенды и ни одной пленки. С 1937 года все местное кинопроизводство сводилось к тому, чтобы снимать пропагандистские фильмы на японском языке. В 1953 году корейское кино обрело независимость. Но тут начался бум телевидения, и местный кинематограф опять впал в ничтожество.

В 1988 году, чтобы хоть как-то поддержать кинопроизводство, корейское правительство смягчило закон о цензуре и ограничило число зарубежных лент в местном прокате. За отечественными фильмами было зарезервировано около 40% сеансов в кинотеатрах. Но тут грянул экономический кризис 1997-1998 года, и киноиндустрия погибла, казалось, окончательно.

А потом произошло чудо. В 1999 году фильм "Шири" Чже Гю-Кана только в сеульском прокате собрал больше 10 миллионов долларов, потопив, таким образом, "Титаник". За следующие четыре года корейские режиссеры отвоевали у Голливуда 60 процентов публики и 70 процентов кассовых сборов. Самой доходной статьей кинопроизводства стала продажа фильмов на экспорт. Если десять лет назад корейцы выручали от проката своих фильмов на мировом рынке меньше полумиллиона долларов, то в 2003 они заработали на этом больше 35 миллионов.

Рецепт хита

Новорожденная корейская киноиндустрия презирает все правила, по которым живет традиционное кинопроизводство. В этих неприлично дешевых фильмах (средний бюджет несколько сот тысяч долларов) нет хэппи-эндов, зато есть варварски жестокие эпизоды и нетрадиционный секс. А еще здесь успешно работают самые экзотические формы финансирования кино.

Самая популярная из них - "сетевые фонды". Любой зритель может инвестировать свои деньги в создание определенного фильма. Обычно вкладывают от 50 до 1500 долларов. Когда фильм выходит в прокат, частные инвесторы получают прибыль - если фильм успешен, или подсчитывают убытки - если фильм проваливается. "Объединенная зона безопасности" принесла своим инвесторам 150% прибыли. После этого вложения в кино стали таким же азартным бизнесом, как игра на бирже. Когда в интернете появляется предложение инвестировать в новый фильм, в первый же день на него откликаются десятки тысяч инвесторов.

Когда деньги на фильм собраны, начинается съемочный процесс - запредельно экстремальное действо. Герои корейских фильмов едят живых осьминогов, вырывают друг другу зубы и занимаются любовью с парализованными красавицами, больными церебральным параличом. Актеры работают не щадя себя. Азиатская актерская школа, несколько избыточная на европейский вкус, обеспечивает их фильмам сумасшедший драйв. Прибавьте к этому актуальные темы - едва ли не половина корейских фильмов посвящена, например, отношениям с Северной Кореей. И вы получите безупречный кинохит.

Местная публика бежит на него, чтобы посудачить о политике. Журналисты на международных кинофестивалях с упоением описывают скандальные сцены и воспевают жестокий шарм корейского кино. Фестивальные призы золотым дождем падают на создателей. Прокатчики со всего мира, начитавшись рецензий, закупают права на показ. В результате, за десять дней в Москве выходят сразу два корейских хита - изысканный "Пустой дом" Ким Ки-Дука и гениальный Oldboy Чхан-Ук Пака. И мы поощряем окрепшим рублем корейское кинопроизводство.

ТВ против экспорта

Было время -- советский кинематограф высоко котировался на мировом рынке. Фильмы вроде "Броненосца Потемкина" или "Андрея Рублева" были высокодоходной статьей нашего экспорта. Кстати, лучшие из них отличали те же свойства, что и корейские шедевры - яростный драйв, откровенная жестокость и пренебрежение всеми правилами голливудского кинопроизводства.

Но сейчас ни один из рецептов корейского кинематографического чуда у нас не применим. И не потому, что не реален, а просто потому, что это никому не нужно. Подавляющее большинство наших блок-бастеров продюсируются телеканалами. Главную прибыль канал получает тогда, когда блок-бастер, превращенный в телесериал, занимает прайм-тайм и поднимает расценки на рекламу на невиданную высоту. Здесь счет идет на сотни миллионов долларов. Поэтому, по большому счету, сколько соберет фильм в кинопрокате, его продюсеров не волнует.

То, что фильм изначально задумывается как телесериал, сразу связывает фантазию режиссера. Он вынужден думать о телеаудитории, помнить о традициях, не расстраивать ветеранов и не пугать детей. Его картина просто обречена быть политкорректной, беззубой и скучной. А это не привлекает ни российских зрителей, ни отборщиков международных кинофестивалей. Единственный путь на мировой кинорынок и в историю кино - через Канн или Венецию - для нас оказывается закрыт. Производство фильмов на экспорт нам пока не грозит.

Виктория Никифорова