Давным-давно, в незапамятные времена жителей маленькой американской деревушки преследовал всадник без головы. Жестокость сего исчадия ада была неописуемой. Таясь в густых лесах, он подстерегал беззащитных путников, огромным мечом отсекал им головы и уносил с собой свои чудовищные трофеи. Ни девицы, ни невинного дитяти не щадила его карающая десница. Сельчане напрасно возносили свои мольбы к небу. Надежда на спасение появилась у них только тогда, когда расследовать эти леденящие кровь преступления прибыл джентльмен из Нью-Йорка.

Джентльмена-следователя играет Джонни Депп. Тут-то и начинается веселье. Склонившись над очередным обезглавленным трупом, Икабод Крейн (это не опечатка, это имя героя Деппа) вооружается последними достижениями науки – загадочными медицинскими инструментами, флакончиками с неведомыми жидкостями, порошками, извергающими пламя, огромной лупой. Аборигены, застыв от изумления, следят за каждым его жестом. Поколдовав в луже крови, мистер Крейн возвещает: удар по шее был чрезвычайно силен, а голову преступник, по всей очевидности, увез с собой. Аборигены, которые к тому же выводу пришли без всяких криминологических ухищрений, разочарованно переглядываются.

Бертон, обожающий снимать ужастики, самый веселый режиссер Голливуда. Его фильмы – начиная с классического «Бэтмена» и заканчивая сюрреалистическим «Эдвардом Руки-ножницы» – встряхивают публику как американские горки: не успев перевести дыхание от страха, ты уже хохочешь над собственным испугом. «Сонная лощина» один из лучших его аттракционов. Только что мы дрожали перед неумолимым всадником, смерчем пролетевшим по экрану, но тут следует крупный план Джонни Деппа, и работа его лицевых мускулов заставляет зал умирать со смеху.

Депп играет рационалиста, попавшего в мистический переплет. Он свято верит в силу разума и в неведомого, но вполне реального преступника, скрывающегося под псевдонимом «всадник без головы». Очень скоро ему предстоит своими глазами увидеть всадника, услышать, как свистит его меч, отпить колдовской отвар, составленный его любимой. Но на протяжении всего фильма с его бледной физиономии не сходит выражение обиженного ребенка: да как же возможны все эти ужасы в век Разума, век Просвещения? Брезгливо утирая кровь с лица и неумело препарируя трупы, он пленяет нас упорным нежеланием поверить в реальность кошмара. Икабод Крейн из тех зануд, что терпеть не могут ужастики. Его несчастье в том, что он попадает внутрь триллера и не умеет выбраться оттуда в просвещенный мир.

Впрочем, для него все кончится хорошо – Бертон слишком несерьезный режиссер, чтобы гробить своих героев. Да и все эти проблемы – разум против веры – для него не главное в «Сонной лощине». Главное то, как сочетаются иероглифы оголенных веток, сизое небо и ангельское личико Кристины Риччи (она играет возлюбленную Икабода Крейна и, как положено в сказках, спасает его, чтобы жить вместе долго и счастливо). То, как туман набрасывает траурную вуаль на застывший зимний ландшафт. То, как сочетаются охра, кобальт и угольно-черный цвет в пространстве кадра.

Бертон никогда не давал забыть, что начинал он как художник. Он до сих пор обожает иллюстрировать книжки – особенно страшные истории для детей – и делать мультфильмы. Сколько бы он ни ругался со студией «Дисней», именно там он сложился как режиссер. Любой его фильм – самостоятельная картина, где герои и сюжеты – лишь живописные мазки. «Бэтмена» он стилизовал под старые комиксы, «Сонную лощину» – под романтическую живопись. По лабиринтам его смешного триллера бродишь, как в музее, узнавая в кадрах картины старых мастеров. Но прошедший школу Голливуда и умеющий собрать сумасшедшую кассу Бертон остается демократом не давит на нас своей эрудированностью. «Спящая лощина» понравится всем. В том числе и тем, кто не отличит Джона Констебля от Каспара Давида Фридриха.

Виктория Никифорова