Фильмы Дзеффирелли нужно смотреть, ни на
секунду не забывая, что истинное призвание режиссера – опера. Стоит сделать небольшое усилие,
представить, что перед тобой не экран, а дряхлые подмостки, -- и «Чай с
Муссолини» обретет завидную яркость.
Как
и положено постановщику опер, Дзеффирелли умеет обеспечивать свое творчество
впечатляющим бюджетом, который позволяет по-царски оплатить массовку. Однако
продюсеры дают деньги только под беспроигрышные идеи. Поэтому наш автор не
утруждает себя творческими поисками. Вслед за Бергманом и Феллини он
экранизирует собственную автобиографию. Вслед за Рудольфом и Труэбой воссоздает
колорит “belle epoche”, недолгого затишья между
двумя мировыми войнами.
Сценки
из туманной юности кое-как объединяет на живую нитку сметанный сюжет –
воспитание чувств юного героя, фамилия которого, Инноченти, напоминает о
«Невинном» Висконти, судьба эксцентричных англичанок – они заботятся о
мальчишке и приобщают его к прекрасному, надвигающаяся война. Поражает та
академичность, с которой воспроизводит Дзеффирелли самые интимные свои,
казалось бы, воспоминания. Вот маленький итальянец разыгрывает в кукольном театре
со своей воспитательницей «Ромео и Джульетту». Тут, казалось бы, всех – и
режиссера, и его зрителей – должны залить эмоции. Но нет: мы усердно вспоминаем
«Вильгельма Мейстера», «Фанни и Александра», а также «Ромео и Джульетту» самого
Дзеффирелли, но ни одна цитата не задевает сердца. Сцена красива и безупречна –
впрочем, как и все в этом фильме.
Ссылки
на разнообразные шедевры служат своеобразным знаком качества, точно так же, как
и антураж Флоренции, где происходит действие фильма. Изобилие хрестоматийных
полотен, скульптур, цитат является залогом «настоящего» итальянского кино, где
все красиво, эмоционально и в высшей степени культурно. «Чай с Муссолини»
классичен по определению и потому смотрится как музейный экспонат: пыльно,
скучно, хочется на воздух.
Пылкое
простодушие Дзеффирелли безнадежно устарело для скептичного декаданса конца
века. Единственным оправданием наивному, слащавому, безнадежно рутинному «Чаю с
Муссолини» служат – как и в любой опере – солисты. Вернее, солистки.
Грандиозное трио английских леди, «священных чудовищ» британской сцены,
способно затмить и трех теноров. Они штурмом берут свою публику, щеголяя
виртуозно выверенными интонациями, пронзая друг друга убийственными взглядами,
с юмором отыгрывая традиционную актерскую зависть – именно она обеспечивает
успех всем великим ансамблям, что в Малом театре, что в «Олд Вик».
Первая
леди – оркестр, туш! фанаты, замрите! – это божественная Джуди Денч, только что
сыгравшая двух главных английских королев – Викторию и Елизавету – соответственно
в «Миссис Браун» и «Влюбленном Шекспире». Бриллиант ее таланта – это сокровище
британской империи, достойное поспорить с Кохинором, -- здесь сверкает новыми
гранями. На смену величественным особам пришла неврастеничка, влюбленная в
прекрасное, к которому, в ее понимании, относятся и фрески Гирландайо и
дворняжка Никки. В умении интонировать реплики так, что невиннейшая шутка
звучит ядовитой остротой, с дамой Джуди Денч состязается – барабанная дробь в
оркестре! – дама Джоан Плоурайт, вдова Лоуренса Оливье и повелительница
английских подмостков. Она играет воспитательницу маленького Инноченти – вечно
растерянную клушу, которая вдруг может и вспылить, и прикрикнуть. Но подлинной
героиней этого трио стала Мэгги Смит: огромные глаза, повадки безукоризненной
леди, стальная воля и внезапная, чисто женская бесхарактерность. Вся старая
добрая Англия, воплощенная в одном крупном плане.
В
еще одной – и довольно важной -- женской роли занята Шер, но американская
выучка вкупе с армянским темпераментом безнадежно проигрывают английской
актерской школе.
Итак,
не забудьте, что «Чай с Муссолини» – это настоящая опера. Режиссер тушуется на
заднем плане, декорации поражают своей роскошью, а восторженное внимание
публики сосредоточено на трех английских леди. Мощное меццо-сопрано Джуди Денч,
бархатное контральто Джоан Плоурайт и колоратурное сопрано Мэгги Смит – вот что
остается в памяти от этого великолепного и банального действа.
Виктория
Никифорова