Фильмы Дзеффирелли нужно смотреть, ни на секунду не забывая, что истинное призвание режиссера – опера. Стоит сделать небольшое усилие, представить, что перед тобой не экран, а дряхлые подмостки, -- и «Чай с Муссолини» обретет завидную яркость.

Как и положено постановщику опер, Дзеффирелли умеет обеспечивать свое творчество впечатляющим бюджетом, который позволяет по-царски оплатить массовку. Однако продюсеры дают деньги только под беспроигрышные идеи. Поэтому наш автор не утруждает себя творческими поисками. Вслед за Бергманом и Феллини он экранизирует собственную автобиографию. Вслед за Рудольфом и Труэбой воссоздает колорит “belle epoche”, недолгого затишья между двумя мировыми войнами.

Сценки из туманной юности кое-как объединяет на живую нитку сметанный сюжет – воспитание чувств юного героя, фамилия которого, Инноченти, напоминает о «Невинном» Висконти, судьба эксцентричных англичанок – они заботятся о мальчишке и приобщают его к прекрасному, надвигающаяся война. Поражает та академичность, с которой воспроизводит Дзеффирелли самые интимные свои, казалось бы, воспоминания. Вот маленький итальянец разыгрывает в кукольном театре со своей воспитательницей «Ромео и Джульетту». Тут, казалось бы, всех – и режиссера, и его зрителей – должны залить эмоции. Но нет: мы усердно вспоминаем «Вильгельма Мейстера», «Фанни и Александра», а также «Ромео и Джульетту» самого Дзеффирелли, но ни одна цитата не задевает сердца. Сцена красива и безупречна – впрочем, как и все в этом фильме.

Ссылки на разнообразные шедевры служат своеобразным знаком качества, точно так же, как и антураж Флоренции, где происходит действие фильма. Изобилие хрестоматийных полотен, скульптур, цитат является залогом «настоящего» итальянского кино, где все красиво, эмоционально и в высшей степени культурно. «Чай с Муссолини» классичен по определению и потому смотрится как музейный экспонат: пыльно, скучно, хочется на воздух.

Пылкое простодушие Дзеффирелли безнадежно устарело для скептичного декаданса конца века. Единственным оправданием наивному, слащавому, безнадежно рутинному «Чаю с Муссолини» служат – как и в любой опере – солисты. Вернее, солистки. Грандиозное трио английских леди, «священных чудовищ» британской сцены, способно затмить и трех теноров. Они штурмом берут свою публику, щеголяя виртуозно выверенными интонациями, пронзая друг друга убийственными взглядами, с юмором отыгрывая традиционную актерскую зависть – именно она обеспечивает успех всем великим ансамблям, что в Малом театре, что в «Олд Вик».

Первая леди – оркестр, туш! фанаты, замрите! – это божественная Джуди Денч, только что сыгравшая двух главных английских королев – Викторию и Елизавету – соответственно в «Миссис Браун» и «Влюбленном Шекспире». Бриллиант ее таланта – это сокровище британской империи, достойное поспорить с Кохинором, -- здесь сверкает новыми гранями. На смену величественным особам пришла неврастеничка, влюбленная в прекрасное, к которому, в ее понимании, относятся и фрески Гирландайо и дворняжка Никки. В умении интонировать реплики так, что невиннейшая шутка звучит ядовитой остротой, с дамой Джуди Денч состязается – барабанная дробь в оркестре! – дама Джоан Плоурайт, вдова Лоуренса Оливье и повелительница английских подмостков. Она играет воспитательницу маленького Инноченти – вечно растерянную клушу, которая вдруг может и вспылить, и прикрикнуть. Но подлинной героиней этого трио стала Мэгги Смит: огромные глаза, повадки безукоризненной леди, стальная воля и внезапная, чисто женская бесхарактерность. Вся старая добрая Англия, воплощенная в одном крупном плане.

В еще одной – и довольно важной -- женской роли занята Шер, но американская выучка вкупе с армянским темпераментом безнадежно проигрывают английской актерской школе.

Итак, не забудьте, что «Чай с Муссолини» – это настоящая опера. Режиссер тушуется на заднем плане, декорации поражают своей роскошью, а восторженное внимание публики сосредоточено на трех английских леди. Мощное меццо-сопрано Джуди Денч, бархатное контральто Джоан Плоурайт и колоратурное сопрано Мэгги Смит – вот что остается в памяти от этого великолепного и банального действа.

Виктория Никифорова