Oldboy

Как увидеть "Старого приятеля" и не умереть от страха

Разные есть способы. Некоторые закрывают глаза, кто-то отворачивается от экрана или выбегает из зала. Лента Oldboy режиссера Чхан Ук-Пака - самый экстремальный фильм осени.

Дряблое, помятое, опухшее от запоя лицо. Бессмысленные глазки. Главный герой фильма Oldboy (дословно -- "Старый приятель") тупо смотрит в камеру. "Я сейчас приду, доченька моя," -- сюсюкает он в телефонную трубку. Потом передает трубку родственнику. Потом исчезает. Его зовут, ищут. Его нигде нет.

Дряблое лицо заостряется. Глаза наливаются яростью. Герой заперт в комнате без окон, между этажами одного из сеульских зданий. Каждый день ему приносят еду, каждый вечер усыпляют, пуская в комнату газ. Проходит год, два, три. Он ничего не понимает. Ему не говорят, кто его запер и почему, и когда кончится его заточение. Проходит еще три года. Он начинает копать проход наружу и тренироваться, разбивая кулаки о стену.

Проходит еще девять лет. Тайный лаз почти закончен - вот-вот герой сможет вырваться на свободу. В этот момент его отпускают. Но он понимает: тот, кто запер его в одиночке на пятнадцать лет, продолжает контролировать его. И герой ищет своего мучителя, чтобы в финале понять: во всем виноват не его враг, а он сам.

Режиссер Чхан-Ук Пак, автор главного корейского кинохита "Объединенная зона безопасности" (2000), свою новую кинотрилогию посвятил мести, самой модной теме новейшего кино. Первый фильм называется "Сочувствие господину Месть" (2002) и рассказывает историю неудачного похищения. Третий фильм снимается сейчас. Это "Сочувствие госпоже Месть" -- история мстительницы, вышедшей из тюрьмы, где она сидела по ложному обвинению. Oldboy - вторая часть трилогии.

Яростный драйв этого фильма напоминает о культовом "Бойцовском клубе" (1999) Дэвида Финчера, сюжет - о не менее известном "Сердце ангела" (1987) Алана Паркера. Здесь есть несколько цитат из фильмов Тарантино. Но, как бы ни старались критики всего мира связать Oldboy с какой-нибудь кинотрадицией, у них ничего не выходит. Фильм Чхан-Ук Пака выламывается из любого контекста.

От всех других режиссеров его отличает звериная серьезность. Чхан-Ук Пак не пытается сделать нам красиво. Он пытается причинить нам боль. Его фильм как удар под ложечку. Когда его герой ест живого осьминога, и извивающиеся щупальца залепляют ему лицо, зал ахает. Когда он начинает резать себе язык, зал не дышит. Мин-Сик Цой (вы его можете помнить по кинофильму "Шири" -- он там сыграл главного злодея) играет так, что все эти трюки вызывают не смех, а ужас. Глядя на его залитое потом и слезами лицо, видишь, как корчится в адских муках душа его героя.

Такого кино еще не было. Для такого кино еще не придумано терминов. Просто это надо видеть.

Виктория Никифорова