Главное, не верьте никаким пересказам. Фильм «Симона» в пересказе скисает, как сливки летом. Пресс-релиз обещает унылую историю о виртуальной актрисе, смоделированной на компьютере фриком-хакером, и о независимом режиссере (Аль Пачино), который снимает ее в своих фильмах, наживая деньги на эксплуатации несуществующей девушки. В общем, сотый перепев «Репликанта», новые приключения Лары Крофт в Голливуде.  Сколько мы уже видели этих виртуальных телок, которые, шевеля бедрами, вылезают из монитора и бросаются мочить кого ни попадя.

«Симона» совсем не о том. Ее создатель Эндрю Николл сделал два фильма – оба собрали пышную кассу и шумную прессу. Это «Гаттака» -- про то, как люди не могут отличить настоящего человека от клона – и «Шоу Трумэна» -- про то, как люди не могут отличить настоящей жизни от телевизионного фильма. «Симона» логично замыкает эту цепочку. Она рассказывает о том, как люди не могут отличить настоящую актрису от виртуального симулякра. Теперь возьмите «настоящее» в кавычки, и перед вами формула успеха Николла, голливудского Пелевина, утверждающего, что жизнь есть сон, в котором Аль Пачино видит во сне бабочку в то время, как бабочка видит во сне Аль Пачино.

Звездами голливудские боссы регулярно страхуют отважные проекты молодого новозеландца. «Шоу Трумэна» пошло в производство после того, как сценарий одобрил Джим Керри. Деньги на «Симону» выделили после того, как гарантом качества пообещал стать Аль Пачино. Народный артист США сыграл режиссера-неудачника Виктора Тарански. Кроме фамилии, напоминающей не то Полански, не то Тарковского, за душой у кинолузера нет ни славы, ни денег. Звезда, которую он еле уговорил сняться в своем фильме (ее играет Вайнона Райдер), бросает его в разгар съемок. Но тут изнуренный невзгодами, разом одряхлевший режиссер встречает Рок в образе чокнутого хакера. Тот и снабжает его дискетой под загадочным названием Simulation One (Simone).

С помощью дискеты на компьютере Тарански материализуется ангельское лицо с силиконовыми губами и прозрачными глазами кошки, нанюхавшейся валерьянки. Сначала Николл упорно распускал слух, что виртуальная актриса в его фильме будет смоделирована на компьютере, но продюсеры посчитали это слишком дорогим. Поэтому симулянтку Симону сыграла модель Рэйчел Робертс, которая до того, как податься в кино, рекламировала лифчики и крем от морщин.

К Симуляции номер 1 прилагается симпатичная программка, с помощью которой ошалевший от счастья Тарански приделывает Симоне улыбку Одри Хепберн, интонации Уитни Хьюстон, взгляд Грейс Келли. Девушка послушно повторяет мимику своего создателя и говорит его словами, обеспечивая самые смешные сцены фильма. Эту синтетическую актрису Тарански снимает в своем фильме, и мир сходит с ума. Оскары гроздьями сыплются к ногам Симоны, фанаты митингуют под окнами отеля, где она якобы проживает, журналисты сочиняют ей биографию, редакторы таблоидов исходят слюной, пытаясь поймать сверх-новую звезду. А та, регулярно появляясь в телевизоре, ангельским голоском сообщает, что всем обязана мистеру Тарански и что больше всего в его фильмах ей нравится полное отсутствие спецэффектов.

«Симона» -- кино для киноманов, синефильский вирированный рай, где под анилиновым небом цветут целлулоидные пальмы. «Симона» -- это метафора самого кино, заставляющего нас влюбляться в несуществующих людей и бредить несуществующими страстями. Она рассказывает не о будущем, а о вечном – о любви-ненависти, связывающей любого режиссера с его актрисой, о власти грез, о тяжкой инерции славы. Но для американцев это оказалось слишком тонко. В прокате «Симона» провалилась, как профессор Мориарти в пропасть. Критиков раздражила жанровая неопределенность: фильм Николла слишком остроумен, чтобы пройти по разряду производственного кино, слишком скромен, чтобы попасть в нишу фантастики, и слишком циничен, чтобы американцы согласились считать его комедией. Остается надеяться, что это умное, горькое кино по достоинству оценят в Старом Свете.

Виктория Никифорова