"Дикие штучки"

Лолита натуральная. Остерегайтесь подделок

Забудьте Кубрика и Лайна, выкиньте из головы весь сор судебных разбирательств, из которого растут эротические романы, перестаньте определять на глазок возрастную категорию гумбертовских жертв и прикидывать срок и штраф, которые светят режиссеру. Расслабьтесь, ступайте на "Дикие штучки".

Там вы увидите настоящую Лолиту. Она выросла, перекрасила каштановые кудри в цвет черный, как сон разбойника, пережила давно спятившего Гумберта, начиталась с его подачи классической французской литературы -- впервые она появляется в "Штучках" с томом Селина в руках, -- узнала толк в кокаине, героине, мескалине, отмотала срок и вышла в люди. И людям стало не по себе.

Выяснилось, что крошка Лолита своя в самых разных кругах общества. Она умела жить на дне, умеет вращаться и в высших сферах. Людьми она манипулирует, как фокусник картами, прибирая к рукам мужчин и состояния с легкостью иллюзиониста. Оказалось, что ее IQ достоин Эйнштейна. Она очень даже способна постоять за себя, знает законы лучше записных сутяг и умеет любую статью обернуть себе на пользу. И кто знает, что там вышло в конце концов с Гумбертом -- она вполне могла приложить свою хрупкую ручку к его гибели. Ее авантюры смотрятся на одном дыхании -- чуть не последнем.

Есть, правда, одно затруднение -- безошибочная, как снайперский выстрел, история в манере Чейза, с femme fatale, которая умело прикидывается жертвой, а в финале забирает весь банк, реализована на диво убого. К сюжету, который мы вам тут увлеченно пересказываем, приходится продираться сквозь чащобу затянутых диалогов и передержанных ретроспекций. Гениальный сценарий здорово скомпрометирован бездарной режиссурой: только отмучившись битый час на медленном огне скуки, начинаешь понимать, как совершенна была конструкция "Штучек", когда сценарист Стивен Петерс вывел на последней странице рукописи слово "Конец". Но, с трудом отыскивая следы замысла в меланже уродливых кадров, вдруг находишь необыкновенные красоты -- так детектив, неохотно взявшийся за расследование банальной магазинной кражи, вдруг выходит на след мафии, отслеживает ее связи с администрацией президента и наутро после передачи дела в суд просыпается счастливым и знаменитым.

Сначала "Дикие штучки" смотришь с профессиональным интересом, надеясь выудить какую-никакую идею из предлагаемых обстоятельств: школьный учитель подвергается сексуальным домогательствам со стороны своей несовершеннолетней ученицы. Потом ученица, как водится, заявляет на него в полицию. Дело осложняется тем, что мать его "жертвы" -- самая богатая стерва в округе -- на него тоже западает, так что в суде нашего героя ждут, по всей видимости, серьезные неприятности.

Вырисовывается, как вы понимаете, такой персонаж, как педофил оболганный. Персонаж актуальный и насущно нуждающийся в нашей рефлексии. Его даже было бы жалко, если бы не лицо Мэтта Диллона, похожего на поддавшего Терминатора, -- беспощадно терзая наши органы восприятия, оператор неустанно показывает его крупным планом.

Потом нити интриги переходят из рук в руки и спутываются безнадежно. Крадясь в лабиринте сомнительных ситуаций и взаимных подстановок, понимаешь, что перед тобой классический film noir. Харрасмент оказывается липой, персонажи безостановочно кидают друг друга, предают, изменяют, убивают и лгут до полной потери ориентации. Время от времени на экране появляются крокодилы, которые копошатся в грязной заводи, символизируя всеобщее растление и торжествующий порок. Зло цветет под солнцем Флориды.

Только к концу, когда это солнце светит в диафрагму, превращая в призрак силуэт героини, сознаешь с душевным трепетом, что присутствовал при самом что ни на есть неподдельном торжестве справедливости. "Дикие штучки" -- это подлинно американская история Лолиты, добрая и оптимистичная, где хэппи-энд завоеван в тяжких трудах по истреблению негодяев. Мы не испытываем ни малейшего сочувствия к подонкам, которых обвела вокруг пальца наша героиня. Напротив, ее криминальная активность вызывает не только понимание, но и гордость за человека. Такую никто не обидит. Она ближайшая родня Кэтрин Трэмелл из "Основного инстинкта". В фильме она владеет всей информацией, доступной только автору. Это ее роман, ее кино.

Нет ни малейшего сомнения, что, выйдя с честно заработанными миллионами на заслуженный отдых, она примется писать детективные романы, эффективно приумножая нажитый неправедным путем капитал. И в ее книгах не будет и следа слезливых интонаций ее незадачливого наставника. Феминистская подоплека превращает триллер в образцовую историю Золушки: будь умницей, старайся, не сдавайся -- и толстая чековая книжка сама ляжет в твою потную ладонь. На стыке жанров в изобилии рождаются соответствующие душеполезные идеи. Спасение интеллектуалов в опрощении (об этом догадывался еще Селин). Спасение жертв педофилов в руках самих жертв. Человек человеку становится крокодил только если суровая жизнь вынуждает его к этому.

Виктория Никифорова