Николай Фоменко

Было время, Николаем Фоменко пугали детей. Его карьера выглядела грехопадением. Сам он -- мелким бесом, злым и неприличным. Потом случился откат. Коллеги заметили, что в своих интервью монстр выглядит вполне вменяемым человеком, внятно артикулирует здравые мысли и ненатужно излучает оптимизм хорошо устроенного человека. Тогда возникла версия о маске, за которой прячется другой, трепетный Фоменко.

Миф жил контрастом. Первый Фоменко обитал в чаще, выл на красноватую луну, пожирал путников, в глухой час бредущих по информационному полю, и исправно оглашал окрестности ухающим хохотом, леденящим кровь. По субботам он полночь-заполночь гонялся по волнам эфира за хрупкой девой по имени Духовность и, настигнув, подвергал ее неудобосказуемым издевательствам. Фоменко-2 каждый будний день приезжал в студию точнехонько в 10.00 и там, облачившись в отутюженную спецодежду, валял дурака до 18.00 с перерывом на ланч в 14.00 и чтобы звякнуть жене -- в 17.30. Первый был ролью, второй -- личностью. Хамоватость персонажа придавала особый лоск исполнителю.

На эту легенду работало многое. Прежде всего, любовь Фоменко к театру. Пару лет назад он сыграл Пичема в пустой и звонкой постановке "Трехгрошовой оперы" и поразил публику набожным отношением к ремеслу. На фоне плохо вышколенной массовки он смотрелся примерным учеником. До сих пор, видя, как он выходит "в образе", трудно отогнать от себя видение раскаленной лаборатории творческого труда: коллеги в ночи разминаются красненьким, а наш герой, отогнав заботы дня, ищет зерно роли.

Любовь шоуменов к священным подмосткам не нова -- примерно так же выглядел когда-то Хазанов, выступая в "Игроках" с мхатовскими монстрами. Но казус Фоменко казался чем-то из ряда вон выходящим. Хотя, собственно, что здесь нового? И на радио, и на ТВ Фоменко никогда не бегал от работы. Играя накачанной актерской мускулатурой, он, единственный из звезд эфира, отрабатывал свое время от звонка до звонка, не расслабляясь, не халтуря, не тормозя. Информационное пространство после его набегов выглядело полем битвы -- растерзанные "герои", трупы репутаций и паника в рядах конкурентов. Глядя на него, Маркс взял бы обратно опрометчивые слова насчет того, что все крупные состояния нажиты нечестным путем. Фоменко накопил капитал славы трудясь как вол.

Это, кстати, не прибавило ему любви аудитории. Ударник капиталистического труда, он раздражает именно своей работоспособностью. Его жизнь в кадре -- ежесекундное напоминание о том, что новое время нуждается в героях не меньше, чем старое. И первые среди них -- герои перевоплощения. Хочешь стать свободным -- сыграй его, хочешь стать богатым -- надень красный пиджак. Хочешь стать знаменитым -- засветись в кадре и скажи что-нибудь. Только не молчи. Делай что-нибудь. Твори, выдумывай, пробуй. Неприличие этой правды далеко перекрывает интим шуточек. Фоменко шокирует именно своим актерством. Скоростью, с какой он свои маски меняет, и непринужденностью, с какой он внутри них обживается. Нахрапистым наигрышем.

Его "Империя страсти", замечательная своим интеллектуальным бесстыдством, показывала нам по пятницам новую страну, в которой секс наконец-то есть, и нового человека, который пытается золотой свободе соответствовать. Зрелище получалось неприятное. Как-то исподволь выяснялось, что и раскрепощенность и сексуальность нужно уметь сыграть. Не умеешь -- и будешь торчать на виду миллионов зажатым недоумком. А в душе при этом можешь быть Матой Хари, Клеопатрой и королевой красоты. Кому она нужна, душа-то.

Грубая актерская работа в "Русских гвоздях" и в "Империи страсти" была необходима -- она давала понять, что и ты так можешь, что любой так может, стоит только наглости набраться. Новая роль, в которую неудержимо затягивает Фоменко, вынуждает его к сдержанности. Но принять ее за искренность -- значит вновь попасться. Кто бы он ни был -- преданный раб Мельпомены или неутолимо возбужденный ди-джей "Гвоздей", Фоменко всегда не то, что он есть.

В последнее время его можно было наблюдать на НТВ в двух ипостасях -- в догорающей "Империи страсти" и свежем экологическом ролике. Это впечатляло. Минуту назад он косил огневым глазом девушке под юбку, а сейчас тем же глазом прожигает душу домохозяйке, призывая ее сохранить нашу землю. Оценив этот выдающийся тур де форс, понимаешь, что мастер метаморфоз еще не раз порадует нас своим искусством.

Было время, и Фоменко был чудным перестроечным мальчиком, пел песенки в "Секрете", танцевал буги-вуги, любил битлов. Когда родина сказала "надо", он вдохновлял нас на подвиг, эксплуатируя профессиональный цинизм. Теперь он работает над новой программой, в которой, надо думать, даст волю профессиональной сентиментальности. В студию будут приходить люди с улицы и пробовать свои силы в актерском мастерстве. Фоменко, ненавязчиво им помогая и дружески пошучивая, будет пестовать замеченные таланты. Потом самых талантливых снимут в кино, они заработают много денег и будут жить долго и счастливо, пока не умрут.

 А потом эпоха потребует от него сыграть Волка и Красную Шапочку в одном лице. И он сыграет. И с выражением прочтет сводку погоды, с альковным трепетом модулируя происки антициклона. И, если понадобится, объявит войну в скорбном левитановском регистре -- весь такой собранный, целеустремленный, с хрустальным огоньком в глазах. Деловой такой.

Виктория Никифорова