Любить по-французски

Если поцелуй - то французский. Если последнее танго - то в Париже. Галльский петух продолжает топтать мировую секс-индустрию. На протяжении столетий Франция остается законодательницей мод в любовных утехах.

По части секса Франция всегда была впереди планеты всей. Здесь спланировали сексуальную революцию задолго до того, как она воплотилась в Штатах. Здесь сделали лидером продаж давно почившего в бозе запрещенного автора Альфонса Донасьена де Сада, известного раньше лишь историкам литературы. Здесь секс-меньшинства стали суперзвездами и сумели подвести под это солидную философскую базу. Здесь прорвались к власти самые радикальные феминистки, задача которых - истребить весь род мужской, испытав в процессе истребления множественные оргазмы. Как же удается французским интеллектуалам навязать свой стиль в постели всему миру?

Дети де Сада

Нигде в мире интеллектуалы не связано с порно-бизнесом такими неразрывными узами, как во Франции. То ли климат тому способствует, то ли традиционная кухня, сплошь состоящая из афродизиаков. Но почему-то именно во Франции философия и секс-индустрия - это близнецы-братья. Или сестры?

Именно французские интеллектуалы познакомили человечество с творчеством маркиза де Сада. Добрых полтораста лет огромное наследие маркиза (знаете ли вы, что полная рукопись его самого знаменитого романа "Сто двадцать дней Содома" насчитывает 20 тысяч страниц?) издавалось анонимно и подпольно, мизерными тиражами. Единственным исключением стало немецкое издание того же "Содома", осуществленное в 1900 году исключительно для нужд специалистов - профессиональных психиатров.

После войны Франция начала разрабатывать де Сада, так же усердно, как Штаты и СССР - атомную бомбу. Его творчество стало секретным оружием Старого Света. Пи-аром Сада занимались самые модные философы Франции - Батай, Бланшо, Клоссовски, Делез. Вершиной этих изысканий стала публикация работы Ролана Барта "Фурье, Сад, Лойола". Барт был не просто одним из самых известных французских структуралистов и преподавателем Коллеж де Франс. Его обожали в СМИ. Он регулярно печатался в ведущих газетах и глянцевых журналах. Там он - остроумно и страстно -- критиковал общество потребления, но оно немедленно превращала его критику в ходовой товар. Это случилось и с де Садом. Революционер и ниспровергатель основ, он был упакован в глянцевую обложку новых идей и стал самым ходовым товаром французского экспорта. Первые легальные, предназначенные для широкой публики издания де Сада появились в середине 50-х. Уже через несколько лет переведенный на все ведущие языки мира Сад стал одним из главных идеологов сексуальной революции.

Вы спросите, что общего у мирных "детей-цветов" и зловещего маркиза? Тяга к свободе - ответим мы. Как и его внуки, хиппи, де Сад был противником всех и всяческих условностей на пути к главному счастью хомо сапиенса - полноценному оргазму. Особую ценность оргазму, по его мнению, придавали муки и, желательно, смерть сексуального партнера. Эти идеи еще откликнутся по ту сторону Атлантики. Пока же их понесли в массы главные "садовники" планеты, французские философы.

Секс-философы

Тут надо сделать отступление про французских философов. В любой стране мира философ - это очкастый хмырь, который чего-то там бубнит с кафедры дремлющим студентам и только получив Нобелевскую премию или став жертвой серийного убийцы, может рассчитывать на то, что его фото появится в газетах.

Не то во Франции. Здесь философы являются по совместительству звездами шоу-бизнеса и секс-символами. Они завсегдатаи телевизионных ток-шоу, почетные гости кинофестивалей и свадебные генералы всех светских тусовок. Причем популярность их прямо пропорциональна непонятности их текстов. У себя на родине Жан Бодрийар, автор совершенно невразумительных пост-структуралистских опусов, известностью может померяться с Софи Марсо. Жака Деррида, придумавшего самую непонятную теорию в истории философии, ваш автор видел на авиньонском театральном фестивале за три месяца до его смерти. И видели бы вы, какие очереди к нему выстраивались за автографом!

Впрочем, основную идею моднейших французских философов понять нетрудно. Главным героем их сочинений - это касается и Лакана, и Делеза, и Деррида, и Бодрийара - является Другой. Они сознательно напускают тумана вокруг этого персонажа. Но в общем понятно, что Другой - это маргинал, не имеющий статуса в обществе, лишенный своего языка, представляющий какое-нибудь меньшинство и всячески угнетаемый большинством. Грубо говоря, Другой - это "чернокожая одноногая лесбиянка". Хорошо, если она еще промышляет грабежом и убийствами и балуется наркотиками. Тогда пристальное внимание и любовь французских философов ей обеспечены.

Главным апологетом Другого был Мишель Фуко. О-о-о, это была личность. Его харизме - и его славе - могли позавидовать Ален Делон с Жан-Полем Бельмондо, вместе взятые. Он брился наголо, ходил в мотоциклетной косухе, а на лекции в "Коллеж де Франс" приезжал на мотоцикле. Был открытым гомосексуалистом. Его лекции заводили молодежь не хуже рок-концертов. Толпы студентов штурмовали переполненные аудитории. Декан вызывал полицию. Полицейские тоже лезли в аудитории - послушать. "Тела, наслаждения, пытки! Когда еще философия была такой сексуальной?!" -- вспоминал американский биограф Фуко, присутствовавший на его лекциях в университете Калифорнии.

По молодости лет Фуко порядком мучился из-за своего гомосексуализма - в 50-е на это еще смотрели косо. Он несколько раз пытался покончить самоубийством и, как следствие, загремел в психушку. Выйдя оттуда, он написал свою первую книгу - "Психическая болезнь и личность". С тех пор он был заворожен одной темой. Практически во всех своих книгах Фуко доказывал, что таких понятий, как "болезнь", "сумасшествие", "перверсия", "преступление" не существует. "Болезнь" и "сумасшествие" придумали медицинские работники. "Преступление" - судебные власти. С помощью этих понятий, они выделяют несчастных маргиналов, заточают их - в тюрьме или в клинике - и там их исследуют, мучают, "надзирают" за ними и "наказывают", перефразируя название самой известной его книги.

Любовь к маргиналам Фуко проявлял и на практике. Он боролся за права заключенных во французских тюрьмах и за права буйно помешанных во французских клиниках. Всю свою жизнь он положил на то, чтобы сделать маргинала - гомосексуалиста, сумасшедшего, преступника - культовым героем нашего времени.

В начале 70-х Фуко был приглашен читать лекции в Калифорнию, и с изумлением узнал, что все затеи маркиза де Сада там давно поставлены на конвейер. Садо-мазо-гей-клубы, совершенно невозможные во Франции, работали в Лос-Анджелесе совершенно легально. Великий философ стал их завсегдатаем.

В это же время в Калифорнии шел легендарный процесс над другим последователем де Сада -- знаменитым Чарльзом Мэнсоном. "Отец" "семьи" хиппи, он стал одним из самых жестоких убийц и извращенцев за всю историю Америки. Без всяких проблем он помирил философию "детей цветов" и идеи де Сада. Сексуальные оргии, заканчивавшиеся пытками и убийствами, которые маркиз создавал лишь в воображении, стали обыденной каждодневной реальностью в доме его идейного последователя.

Фуко не комментировал процесс над Мэнсоном и не откровенничал о своих садо-мазо похождениях. В 1984 году он умер от СПИДа. Эпоха сексуальной революции заканчивалась.

Печальный порнограф

Мишель Уэльбек -- немолодой невысокий щуплый мужчина с запавшими глазами и безвольным подбородком. Француз по происхождению, он живет в глуши, на западе Ирландии. По-английски он говорить не любит, по-французски ему говорить не с кем. Поэтому он годами сидит, запершись у себя дома в обществе своей жены и бутылки виски "Баллантайн". Он автор самых популярных и скандальных книг во Франции 90-х. Его сборник эссе "Расширение пространства борьбы", романы "Платформа" и "Элементарные частицы" стали культовыми книгами рубежа веков. Он тоже по мере сил пытается изменить мировой сексуальный ландшафт. Но делает это совсем не так, как модные философы.

Постмодернисты, или как они любят себя называть - постструктуралисты, по большей части - шестидесятники. К тому же поколению принадлежали родители Уэльбека. Сегодня он ненавидит шестидесятников со всем отчаянием брошенного ребенка. Папа Уэльбека был гидом на Мадагаскаре. Главным делом своей жизни он считал секс с пожилыми туристками, не бесплатный, разумеется. Мама Уэльбека была медиком нестандартной ориентации - своим пациентам она прописывала чистку чакр, открытие третьего глаза и выход в астрал. Это были патентованные хиппи, приверженцы свободной любви, ЛСД и экзотических трипов. Когда ее сыну исполнилось шесть лет, мама окончательно ушла в астрал. Еще раньше загулял папа. Ребенка сослали к бабушке в Париж и больше Уэльбек своих родителей не видел. Когда "Элементарные частицы" разошлись невиданным для Франции тиражом в 250 тысяч экземпляров и принес автору номинацию на Гонкуровскую премию и неслабые гонорары, родители напомнили о себе, прислав ему письма.

-- Что они вам написали? - спросила Уэльбека британская журналистка
-- Я не знаю.
-- ???
-- Я их не читал.
-- Вы их выбросили?
-- Я сложил их в коробочку.

Свою маму - стервозную хиппушку - Уэльбек безо всякой жалости изобразил в "Элементарных частицах". Ее смерть критики признали самым смешным эпизодом романа. Сыновья героини, выращенные бабушкой, оказались абсолютно не приспособлены к жизни в мире, где победила сексуальная революция. Один сошел с ума, другой стал гениальным биологом и придумал, как путем генных мутаций превратить род людской в существ, не знающих секса, размножения и смерти.

В 18 лет Уэльбека не взяли в армию - обнаружилось его пристрастие к морфию. Морфий он впоследствии бросил, зато переключился на виски. Лежал в психушке. Кантовался по разным конторам, пытался издавать литературный журнал, вел беспорядочную сексуальную жизнь, забросил сына от первого брака примерно так же, как его самого забросили родители. Женился во второй раз. Время от времени у его жены происходят нервные срывы, за ними следуют припадки амнезии, и она может надолго потеряться в квартале от родного дома. Судился с мусульманами - они чуть не растерзали его за провокационные расистские фразы в романе "Платформа". Раздражал секусальные меньшинства, заявляя о своей ненависти к "педикам".

О сексе Уэльбек пишет с откровенностью де Сада стилем Карла Маркса. Относится к нему противоречиво. С одной стороны, он ненавидит сексуальную революцию. Если в традиционном обществе мораль и религия кое-как регулируют сексуальную жизнь, то в демократических странах - негодует Уэльбек - секс стал предметом жестокой конкуренции. Выигрывают в ней самые "оснащенные" мужчины и самые красивые женщины. Всем прочим остается страдать и онанировать в одиночестве. С другой стороны - только в сексе находят иллюзию утешения его герои. Между женскими ногами скрывается их утраченный рай.

Плохие девчонки

"Отсоси у этого козла и пристрели его" -- говорит одна героиня фильма "Трахни меня" другой. Та так и делает. Сначала ошарашенная публика наблюдает за профессионально исполненным на крупном плане минетом, затем любуется, как мужские мозги растекаются по стене, смешиваясь с мужской кровью. Ко всему привыкшие журналисты на пресс-показе каннского фестиваля смотрели эту сцену в испуганном молчании. Так выглядит новое французское кино в женском исполнении.

Фильм "Трахни меня" сняла по собственному роману Виржинии Депант, девочка из хорошей семьи, в 17 лет сбежавшая из дома. Сначала она была фанаткой популярной панк-группы и моталась с ними по всей Франции в надежде переспать хотя бы с менеджером. Потом пыталась податься в журналисты, но кончила тем, что устроилась в массажный салон. Свой роман "Трахни меня" она написала за три недели на папином компьютере. Это история проститутки и порно-актрисы. Одну из них изнасиловали, у другой - убили друга. Девушки вооружаются и отправляются в секс-путешествие. Всех попавшихся по дороге мужчин они сначала трахают, а потом убивают. Роман стал сенсацией и Депант, не теряя времени, решила его экранизировать.

Вторым режиссером она пригласила звезду порно-фильмов Корали Трин Ти. Та прочитала ее роман пять раз подряд и сказала, что в жизни не читала ничего круче. Корали подобрала среди своих товарок девочек на главные роли и научила их тонкостям ремесла. Денег на съемки они собрали меньше полумиллиона долларов - по европейским меркам, это копейки. Снимали непрофессиональной миниДВ-камерой. На профессиональное освещение денег не хватило. В кадре по большей части темно. Изображение трясется, словно операторша перебрала кокаина - впрочем, так оно и было: "к концу съемок мы потребляли кокс горстями," -- откровенничала Корали.

Тем не менее, эта стопроцентно любительская лента, снятая тетеньками, которые раньше изучали искусство кино только из постели, попала в программу самого престижного в мире каннского кинофестиваля и получила неплохую прессу. А уж когда государственный совет Франции запретил показывать "Трахни меня" в кино, интеллектуалы подняли страшный вой, и авторши прославились моментально. Под натиском возмущенной общественности - протестантов возглавляла Катрин Брейа, автор философской порно-ленты "Романс" -- цензоры дрогнули, и фильм Депант и Трин Ти вышел в прокат.

Мы и не такое видели в женском французском кино. Героиня Катрин Брейа ("Романс") занималась садо-мазо сексом. Героиня Беатрис Даль - огромные губы, алчный язык, затуманенные похотью глазки - форменным образом поедала своих любовников в фильме "Что ни день, то неприятности" Клер Дени. Но она хоть делала это с любовью. Так паучиха в момент оргазма заглатывает своего партнера. Героини Виржинии Депант лишены даже этой каннибальской нежности. Чистая злость движет ими. Наслаждение от вида трупа с лихвой заменяет им оргазм.

Теоретики искусства ломают голову, пытаясь понять, почему именно французский феминизм оказался такой каннибальской утехой. Одна из версий - это реакция на чисто французский галантный культ Прекрасной дамы и желание показать истинное лицо этой дамы. Другая предполагает, что прекрасный пол просто пытается доказать мужикам, что не хуже их умеет пить, курить, ругаться матом, трахаться и отстреливать яйца окружающим.

Ясно одно: если мужчины на рубеже веков впали в депрессию и потянулись к пессимисту Уэльбеку, то женщины, напротив, чувствуют себя как нельзя лучше. Благодаря им, Франция остается полигоном для самых радикальных экспериментов в области секса. За это мы ее и любим.

Саша Пяльцева