Почему в кино нет секса

Современные фильмы целомудренны как викторианские романы. Поцелуи регламентированы, постельные сцены - табу. Самые продвинутые кинематографисты живут по принципу "У нас секса нет". Между тем, изменить ситуацию необходимо: секс без цензуры -- самое мощное идейное оружие западной цивилизации. С его помощью можно победить даже терроризм

Фрейд отдыхает. Кинематограф - ровесник теорий доктора Фрейда. С первых же дней своего существования он принялся раскрепощать наше подсознание и высвобождать либидо. Едва успев освоить камеру, кинематографисты принялись снимать "про это". Один из первых фильмов в истории кино назывался "Супруги отправляются в постель". Одна из первых кинорецензий негодовала: "скотской похотью веет с экрана!". Рецензент имел в виду очаровательную короткометражку Томаса Эдисона "Поцелуй". В этой 20-секундной ленте актриса Мэй Ирвин целуется с актером Джоном Райсом. "Поцелуй" стал самым успешным фильмом 1896 года.

Так киношники открыли формулу успеха: зрители любят погорячее. Она работала целое столетие -- за исключением ледникового периода 30-50х гг. Режиссеры и звезды балансировали на грани приличий, зрители раскрыв рот следили за ними. Кинематограф стал самым мощным афродизиаком ХХ века и самой влиятельной моделью любовных отношений (см. схему на стр.16-17). Но сегодня формула успеха работает с точностью до наоборот.

Зритель устал. Редакция христианской газеты Christian Science Monitor не без ехидства процитировала статистику, согласно которой чем больше в современном фильме эротических сцен, тем меньше его кассовые сборы. Зато рекордную кассу только что собрала в Штатах комедия Джадда Апатоу "Сорокалетний девственник". Мало этого, она стала настоящим культурным феноменом. Американские девственники наконец-то получили возможность легализоваться и заполнили своими исповедями все информационное пространство. В газетах и журналах, на радио и ток-шоу известные люди и рядовые граждане признаются, что никогда не занимались сексом. Сохранить невинность до тридцати, а если повезет, то и до сорока - это последний писк моды.

Социологи объясняют это тем, что люди устали от рекламы секса. Психологи - усталостью от самого секса. Людям, полагают они, осточертело следить за собой, хорошо выглядеть, ухаживать, кокетничать, соблазнять, флиртовать, -- слишком уж агрессивно навязывается нам эта модель поведения. "Разве это не мука мученическая -- вечно быть сексуально подкованным, изощренным, шикарным, небрежным, эротичным, неотразимым?!" -- восклицает популярный психоаналитик. С ним трудно не согласиться.

Режиссерам надоело. "В детстве я ни разу не слышал слово "нельзя" и чуть с ума от этого не сошел," -- вспоминает режиссер Ларс фон Триер. - "Поэтому когда вырос я сразу стал придумывать себе правила и ограничения." Именно это происходит сегодня с ведущими западными режиссерами. Слишком долго в кино можно было показывать все, что угодно. В 1959г. Ален Рене в фильме "Хиросима, любовь моя" впервые рискнул снять секс как он есть. И понеслось. Групповой секс, нетрадиционный секс, софт-порно, хард-порно, все возможные позы, все возможные ракурсы. Кинематографисты чуть с ума не сошли. И решили стать сами себе цензорами.

В конце концов, кто сказал, что цензура это плохо? Самые романтические фильмы о любви были сняты именно в 30-40-е гг., когда цензура свирепствовала как гестапо. Виртуозно обходя цензурные запреты, режиссеры учились искусству намека и метафоры. А их романтические герои предлагали зрителям новые любовные ритуалы. Так, благодаря Кодексу Хейса, американские режиссеры сделали сигарету символом секса. Если герой и его подруга закуривали на экране, это означало, что они - любовники. Актеры научились эротично курить, а вслед за ними моду подхватили и зрители.

Эти тонкости, подробности, нюансы, эту атмосферу нереализованного желания и пытаются воплотить лучшие современные режиссеры в своих до смешного целомудренных картинах. София Коппола в "Трудностях перевода", Вонг Карвай в "Любовном настроении" делают любовь, а не секс. И собирают кассу.

Как регулируют любовь

Моралисты, чиновники, церковники, политики, рядовые сексуально озабоченные граждане, -- все они пытались покончить с сексом в кино. Лучше всего обычно это удается военным - стоит им начать войну, как все фильмы начинают снимать под слоганом "первым делом самолеты, ну а девушки - потом". Но не менее могущественный цензор сидит внутри самих режиссеров

Террористы. Самое глобальное похолодание в истории кино - это период вокруг второй мировой войны. В середине 30-х в США начал действовать принятый в 1930г. Кодекс Хейса - с его знаменитыми ограничениями на поцелуи и глубину декольте. В то же время в СССР приняли на вооружение "социалистический реализм". Во Франции режиссеры, спасаясь от цензуры, придумали "поэтический реализм". Война стала худшим временем для экранного секса.

Зигмунд Фрейд назвал два основных инстинкта, правящих человеком, Эрос и Танатос. Ужиться друг с другом инстинкт жизни и инстинкт смерти не могут. Поэтому во время войны, когда в дело вступает Танатос, не снимают фривольных комедий, а в мирное время, когда бал правит Эрос, не пользуются спросом военные драмы.

Мир после 11 сентября 2001г. живет в состоянии войны с терроризмом. Поэтому в современном кино секса нет. А если и есть, то выглядит отвратительно. То героиня, словно паучиха, поедает своих любовников ("Что ни день, то неприятности" Клер Дени). То герой, изнасиловав женщину, забивает ее до смерти ("Необратимость" Гаспара Ноэ). А в новейшем хите тайваньца Цзао Мин Ляна "Капризное облачко" герой снимается в порнофильмах, а, влюбившись в порядочную девушку, даже не пытается с ней спать. Секс в этом фильме выглядит смешно и противно, а его чистая любовь к девушке - трогательно и достойно.

На время войны секс вышел из моды и не вернется в нее, пока мы не покончим с терроризмом. Смотрите кино про романтическую любовь.

Корпорации. Кодекс Хейса рухнул в 1968г. Его добила обнаженная грудь Ванессы Редгрейв, которую Америка увидела в Blow Up Микеланджело Антониони. Очень быстро кодекс сменился рейтингами - специальными обозначениями, регламентировавшими возраст зрителей, допускавшихся на тот или иной фильм.

Рейтинги очень удобная штука. Вон в Китае их никак не введут, поэтому в летние каникулы правительство вынуждено ограничивать прокат американских фильмов - чтобы детишки не пошли в кино и не насмотрелись там всякой ерунды. До конца 80-х рейтинги позволяли "взрослым" фильмам отбивать свой бюджет на вечерних киносеансах. Но потом студии были раскуплены транс-национальными корпорациями. А они начали гонку бюджетов. Дорогой фильм мог принести прибыль, только собрав максимальное количество зрителей. Поэтому всем современным блок-бастерам необходим рейтинг G (для широкого зрителя), в крайнем случае - PG (дети допускаются в сопровождении родителей). Поэтому корпорации продюсируют столько семейных картин - только они гарантируют прибыль.

Внутренняя цензура корпораций оказалась пострашнее Кодекса Хейса. Ни один сценарий просто не попадет в руки режиссера, пока автор не вычистит оттуда все, что может повлиять на рейтинг. В результате кассовые рекорды устанавливают "Гарри Поттер" и "Властелин колец", а взрослые зрители обречены на смерть от скуки.

Как вернуть секс в кино

Помощь идет, откуда не ждали. В самых строгих странах Востока цензура понемногу отступает под напором творческих личностей. Индийские, афганские, даже иранские фильмы становятся все откровеннее. Именно эротика может стать той идеологической бомбой, которая взорвет изнутри здание исламского фундаментализма и покончит с терроризмом

Восток нам поможет. "Ко мне приходят на кастинг женщины в паранджах и говорят, что хотят играть как Мерилин Монро," -- рассказывает иранский режиссер Маджид Маджиди. Эти женщины знают, о чем говоря. Несмотря на то, что власти Ирана запрещают гражданам смотреть зарубежные фильмы, пираты обеспечивают население всеми западными киноновинками. А также население смотрят спутниковое телевидение, по которому показывают и индийские фильмы, и западную классику. "У нас 70 процентов населения моложе 27 лет и все хотят снимать кино," -- говорит Маджид Маджиди.

О чем они хотят снимать? О том же, о чем снимают старшие коллеги - о жалкой жизни женщин ("Яблоко" Самиры Мехмальбаф), об адюльтере ("Время любви" Мохсена Мехмальбафа). Каждый новый фильм, сделанный на Ближнем Востоке - самой жесткой для кинематографистов территории - это еще шаг к свободе. Вот героиня бежит по улице - хотя это неприлично и запрещено вероучителями. Вот дома у нее из-под платка выбивается прядь волос - это прямое нарушение цензурных правил. И получается, что фильм "Под кожей города", снятый молодой женщиной Ракшан Бани Этемад, -- это просто верх смелости.

Как ни странно, чуть не половина режиссеров в Иране - женщины. Им очень трудно найти актрис в свои фильмы, потому что женщинам неприлично играть в кино. Снимать они зачастую уезжают за границу, потому что женщинам неприлично делать кино. Они вынуждены по много раз переписывать сценарии, чтобы ничто в нем не раздражало святых отцов. Тем не менее их картины выходят в прокат, ездят на фестивали и еще приближают женщину Востока к возможности "сыграть как Мерилин Монро".

Секс против террора. В этом году Голливуд вложил в китайскую киноиндустрию $150млн. Особенного внимания западных продюсеров удостаиваются диссиденты от кино. Например, все фильмы Чжан Юаня, пытающегося раскрутить в китайском кино гей-тему, были спонсированы иностранными фирмами. Последняя мода - инвестировать в подпольное диссидентское китайское кино. Эти сверх-мало-бюджетные фильмы, снятые на цифровые камеры и смонтированные на домашних компьютерах, часто становятся очень влиятельными анти-коммунистическими манифестами. Так, с помощью небольших вливаний и выверенной культурной политики западные продюсеры пытаются продвигать в Китай идеи демократии.

Логично было воспользоваться этим ноу-хау и для развития афганского кинематографа. Совсем недавно первые четырнадцать выпускниц кабульской киношколы сняли свой первый полнометражный документальный фильм "Афганистан без покрывала" про жизнь женщин при талибах. В Афганистан откочевывают и иранские режиссеры.

Конечно, до эротики в западном смысле слова восточным постановщикам еще очень далеко. Но Мохсен Мехмальбаф уже снял "Секс и философию" -- эссе о любви в стиле Годара, а его соотечественник Сиддик Бармак, вопреки законам шариата, рискнул переодеть свою героиню в мужское платье в фильме "Усама". Сексуальная свобода мало-помалу проникает на Ближний Восток. И именно она способна перевернуть сознание молодых иранцев. Если правильно вложить деньги в мусульманский кинематограф, то с терроризмом можно справиться изнутри, лишив его идейной базы. И это обойдется куда дешевле, чем военные операции.

А у нас появится уникальный шанс посмотреть эротическое кино, снятое освобожденными женщинами Востока.

Виктория Никифорова