«Цыганы»

Бремя «Цыган»

Директор театра им. Пушкина Вячеслав Орлов очень тепло отзывается о патроне своего театра: «Александр Сергеевич – это коммерчески выгодная и вместе очень благородная тема.» Надо понимать, что правительство Москвы дает специальные субсидии на сценическое воплощение «нашего всего», а в театре Пушкина их с удовольствием отрабатывают. «Цыганы» в постановке Марины Брусникиной – один из таких беспроигрышных проектов.

Марина Брусникина выпустила во МХАТе им.Чехова два спектакля -- «Пролетный гусь» и «Сонечку» -- и наслушалась от критиков упреков в том, что в ее постановках ничего не происходит и вообще это не театр, а литература. «Цыганы» -- ответ режиссера на критику, и весьма решительный. В своей новой постановке Брусникина не дает артистам ни минуты отдыха. Они трясут плечами, машут платками, стучат каблуками, играют на экзотических музыкальных инструментах и периодически вскрикивают «Эх, ромалы!» Когда пот с них начинает лить в три ручья, постановщица позволяет им прилечь, но и в это время они вынуждены активно обнимать и обцеловывать своих партнеров.

Дело в том, что племя цыган, в которое попадает пушкинский Алеко, -- это такой своеобразный Вудсток, обитель свободной любви. Артисты одеты по моде конца 60-х – хипповые макси-юбки, драные кружева, тюлевые шарфики, ковбойские сапожки. Когда один из актеров бьет чечетку, видно, что он еще не успел отодрать с подошвы этикетку «Карнаби».

У Брусникиной могла бы выйти вполне современная история про традиционалиста Алеко, который угодил к хиппи и не смог найти в себе достаточно политкорректности, чтобы смириться с их вольными нравами и привычкой к адюльтеру. Критиковать свободную любовь сегодня модно – «Элементарные частицы» Мишеля Уэльбека недаром стали культовым романом столицы. Но Брусникину не заинтересовали терзания гордого человека. Она решила поразвлечь публику и сделать из «Цыган» этно-вечеринку.

Режиссера можно понять. Все просто помешались на аутентичных обрядах и ритуалах. Московскую клубную жизнь уже невозможно представить без камлающих шаманов, играющих на сямисэне китайцев и ансамбля «Хуун-Хуур-Ту». Два года назад, во время театральной Олимпиады вся Москва ломилась к Анатолию Васильеву, чтобы посмотреть на пляшущих дервишей и строящих мандалу тибетских монахов. Совсем недавно «Золотую маску» получил спектакль «Олонхо» Якутского драматического театра – экологически чистый народный эпос в аутентичном исполнении.

Однако благими намерениями Брусникиной оказалась выстлана дорога к провалу. Ее рафинированным цыганам в тюле, кружевах и ботинках от «Карнаби» фатально не хватает аутентичности. Это интеллигентные столичные жители с хорошим произношением, высшим образованием и прекрасными манерами. Они ровно ничем не отличаются от Алеко – и это наповал убивает интригу поэмы. Массовка Брусникиной не похожа ни на шумную толпу, регулярно кочующую по площади трех вокзалов, ни даже на артистов театра «Ромэн». Какая-нибудь «Плясунья – дочь шатров» в цыганском театре даст им сто очков вперед по части этнографического колорита.

Впрочем, своим неудачным спектаклем Брусникина оказала услугу коллегам. Сев на мель в опасном месте, она обозначила ее для остальных. Теперь понятно, что этно-спектакль, при всех своих достоинствах, -- это трудоемкий, затратный и сложный в исполнении продукт.

Виктория Никифорова