11.07.2010

Фландрия, Гент.

В двух часах отсюда на поезде – Париж, но как же местные отличаются от французов! Медлительные, степенные, молчаливые, терпеливые, как волы. .

Я медленно иду по узкой улице, останавливаясь на каждом шагу, чтобы сделать фотографию. Дойдя до конца, замечаю, что все это время меня ждал огромный грузовик, чтобы проехать. Я извиняюсь. Водитель молча улыбается и тихонько трогается с места. Представляю, какой расиновский монолог успел бы произнести тут его французский коллега. .

Я сижу на станции, ем бутерброд. Мимо рассекает железнодорожник. Притормаживает – «Приятного аппетита!» -- кивает, улыбается, идет дальше. Ту же фразу француз сказал бы с насмешечкой, с кокетством, с вечной этой их оглядкой на себя – вот я какой молодец. А у фламандца только степенность и добродушие. И какое-то внутреннее желание, чтобы все в мире шло правильно. .

Мемлинг очень хорошо эту кроткую степенность изображал. .

А французам это смешно. Для них фламандец – синоним олуха и лоха. .

А мне вот здесь нравится. Приятно улыбаться, встречаясь глазами с прохожими. Приятно благодарить, когда придерживают дверь, и придерживать ее самому. Даже скука – а при такой жизни куда же без скуки?! – успокаивает душу. Хотя в больших дозах такая жизнь, полагаю, смертельна.

09.07.2010

В Брюсселе есть музей изящных искусств, а в нем очень хорошо видно, откуда ноги растут у сюрреализма. Сюрреализм, натурально, тоже присутствует – тут прорва отборного Магритта, отличный Дали («Искушение святого Антония» в подвале, замечательно рифмующееся с «Искушением» Босха на втором этаже) и совершенно потрясающий Поль Дельво, чей «Вечерний поезд», к примеру, -- это готовый хоррор, и снимать-то нечего. Я раньше думала, что готовые фильмы (причем лучше тех, что были реально потом сняты) – это только картины Денниса Хоппера. Но Дельво еще круче.

Все самое интересное в музее как раз на втором этаже. Там и Брейгели, и Рубенс, и Босх, и Рогир ван дер Вейден. Что замечательно – Брюссельский музей едва ли не единственный на свете, где Босх и Брейгель не закрыты пуленепробиваемым стеклом и не отгорожены бархатной веревочкой. А если придти с утра, то их мелко прописанными шедеврами можно наслаждаться в невероятном полном одиночестве. Чувствуя себя при этом Филиппом II, не хуже. Всех монстров и кадавров можно рассмотреть.

Кстати, про Филиппа. Все читали Тиля Уленшпигеля, все помнят, как Филипп там кошек мучает и еретиков поджаривает. Все это так, кто бы спорил? Но с другой стороны, нидерландские и фламандские протестанты, так героически сражавшиеся с испанцами, собственными руками жгли и уничтожали картины, скульптуры и вообще весь церковный антураж. А Филипп это культурное наследство – чужой, между прочим, для него страны – изо всех сил спасал. И Босха коллекционировал как ненормальный – одну картину прямо в спальне у себя в Эскориале повесил. Что бы мы сейчас делали в Брюсселе, если бы не он? Разве пиво пили бы. В общем, непросто все это.

Значит, насчет сюрреализма. В «Искушении святого Антония» -- босховском, мы пока на втором этаже – по небу плавают полурыбы-полуптицы, сильно напоминающие морскую черепаху, которая так вальяжно летит над головами мужчин в «Тайном игроке» Магритта. А в анонимном нидерландском «Страшном суде» XVвека тела у дьяволов устроены в точности, как женская фигура на его же картине «Насилие»: вместо сосков – глаза, вместо лобка – рот. И это не случайность, а вполне себе популярный мотив средневекового искусства. Магритт просто решил по той же схеме не мужское тело, а классически прекрасное женское. Вышла икона сюрреализма. На том же, кстати, «Страшном суде» один мертвец вылезает из могилы прямо посередине, высшие силы еще не решили, куда его девать – то ли в ад направо, то ли в рай – к праведникам. А он, пока суд да дело, застенчиво улыбаясь, собирает свои кости – в буквальном смысле слова.

Но если уж продолжать о сюрреализме, то фору всем в Брюсселе дает Брейгель Старший со своим «Падением восставших ангелов». Чего там только нет – и летящий вверх тормашками пингвин, и чудо-птица, которая сносит яйцо прямо в полете, и существо с телом млекопитающего и рыбьей головой: под карающим ангельским мечом оно задрало ноги и от страха описалось. И все это выписано в типично фламандской технике хай-дефинишн. Каждая деталь прописана так, что больно глазам, на все уродства наведен фокус, и от этого тошно и страшно.

После этого нет большого смысла ни в том, чтобы идти в Музей Магритта – хотя этот раздел собран очень добротно, ни в подвал – к Дали. После этого весь сюрреализм кажется скромной, приглаженной, умеренной, очень буржуазной версией того буйства, которое творилось во фламандском искусстве в XVI веке.

Из смешного: в начале экспозиции XIX века висит совершенно чудовищная картина. Такой похабнейший Салон – слащавый, сусальный, расписной. Анемичная девушка пристает к худосочному дяденьке, а у дяденьки на причинном месте белый голубь (мира?) сидит. К ужасу своему обнаруживаю, что безобразие это – «Марс, покоренный Венерой» -- принадлежит Давиду. Это типа последняя его большая картина. А ровно напротив, словно в издевку, висит действительно гениальная «Смерть Марата». Ну, блин, эволюция…

«Смерть Марата» -- один из главных хитов Брюссельского музея, но и тут, слава богу, обошлось без стекла, без ограждения и без потных толп туристов, тщетно пытающихся понять, чем же так эта картина прославилась. Картина гибельно прекрасная, конечно. Хотя если вдуматься в контекст… Это ведь перед нами не кто иной, как вдохновитель революционного террора, Ежов и Вышинский в одном лице. Сколько во Франции было людей, чьих близких из-за Марата отправили на гильотину! И вот они приходят и видят, как этот монстр, урод и негодяй преображен на картине в классического героя. И понимают, что таким он в памяти у людей и останется – картина-то действительно ого-го. И что они чувствовали, интересно? И имеют ли какое-то значение их чувства? Нет, наверное. Уже нет.

Вот, в общем, то, что стоит посмотреть в Брюссельском музее. И «Венеру с Амуром» Кранаха, разумеется – самую развратную из всех Венер.

05.07.2010

СУЕРКИ

Любопытнейшая заметка в Salon.com. Сначала, к выходу продолжения «Сумерек» они опубликовали десятку самых странных продуктов по мотивам вампирской саги. На первом месте там были сумеречные презервативы, на четвертом – вибратор с пышным титулом Tantus Niagara Twilight. Дизайнера вибраторов быстренько разыскали и сделали с ним интервью.

-- Откуда вы знаете, как выглядит член вампира?

-- Главное было – придумать цвет. Он должен был выглядеть как кожа вампира. Два с половиной месяца мы с директором по производству искали подходящий цвет. Сейчас у нее осталось десять оттенков, которые так и не подошли – один слишком розовый, другой слишком белый, а мы искали точный цвет бледной человеческой кожи. Второй проблемой были искорки – он должен был искриться на свету.

Дизайнер поведал журналистам о том, что сумеречный вибратор стал колоссальным хитом и модной штучкой – многие потребители покупают его не столько ради секса, сколько потому что он связан с культовым фильмом. Натурально, автор секс-игрушек мечтал бы делать их и по мотивам других кинофраншиз – большой синий вибратор он мечтал бы позиционировать как «член доктора Манхэттена», например. Но юристы больших кино-франшиз такое безобразие быстро пресекают. А для того, чтобы отбиться от юристов «Сумерек», достаточно было завуалировать намеки на вампирскую сагу в рекламе – типа, «в сумеречном свете молодой луны» переливается искорками наш новый вибратор и т.п.

Еще нам рассказали о странных штучках, которые вытворяют с сумеречными вибраторами потребители. Самое странное, что многие из них собираются подходить к Роберту Паттинсону и просить его расписаться на их вибраторах. Ну-ну.

Особую пикантность интервью добавило то, что руководство фирмы, выпускающей секс-игрушки, сразу открестилось от дизайнера сумеречного вибратора и заявило, что он у них больше не работает. Ну а что, в самом деле? Не будет больше производственные секреты разглашать.

Посмотреть на член Паттинсона Эдварда вампира можно здесь: http://www.happyendingonline.com/servlet/the-334/Tantus-Niagra-Vibrator--dsh-/Detail

04.07.2010

Ну вот, все и определилось. Великие немцы сыграют с ленивыми испанцами, хитроумные голландцы – с простодушными парагвайцами. Я не знаю, что должно случиться, какая всемирная катастрофа, чтобы Германия не встретилась в финале с Голландией. И это будет матч века.

03.07.2010

У хороших – да ладно, что там ханжить, – у прекрасных романов, пьес и стихов есть общее свойство: они исполнены восторга. Сюжеты могут быть сколь угодно мрачными, но, реализованные в стихах или прозе, они источают чистую радость. Это, понятное дело, радость автора от преодоления материала – она одушевляет любой гибельный сюжет, хоть «Отелло», хоть «Процесс», или «Приглашение на казнь». Абсолютное самоупоение, страстная влюбленность в мир, и в себя, и в свое творение. Независимо от содержания, она передается читателю, заразная, как ОРВИ.

Натурально, никакой литературовед о подобном не пишет. Между тем, этот восторг – единственный критерий, позволяющий отличить действительно выдающуюся вещь от рядовой. Определить в филологических терминах эту штук решительно невозможно. Не надеясь пояснить свою мысль, я уж решила стереть этот пост, да, на счастье, наткнулась у Томаса Манна, в тысячу раз читанном-перечитанном рассказе:

«… писателю казалось, что его творению недостает того пламенного и легкого духа, порождаемого радостью, который больше, чем глубокое содержание… составляет счастье и радость читающего мира.»

Счастье и радость, ага.

Давно вы читали современную книжку, полную счастья и радости?

02.07.2010

Еще к теории заговора: в футбольном блоге «Гвардиан», комментируя матч Англия-Германия, писали о «конспирологических теориях» британских фанатов, согласно которым немцы непременно победят (бедные конспирологи, вы были правы!). Но у немецких болельщиков до матча были свои теории заговора, согласно им победа заранее была куплена англичанами. И у французов были, и у итальянцев. Сколько команд – сколько теорий. Неувязочка получается.

01.07.2010

Я не верю в теории заговора. Все они строятся на чрезмерно оптимистичном предположении, что где-то есть умные дяди, которые чрезвычайно хитро всем рулят. На самом деле, те, кто рулят, ничем не умнее нас, грешных. И все их начинания так же, если не более бестолковы, нелепы и заведомо неосуществимы. Есть только один заговор – «вселенский заговор дураков», как сформулировали это в последнем фильме братья Коэны.

Поэтому идея о том, что современное искусство с его голимым идиотизмом придумано специально для того, чтобы выращивать из его потребителей конформистов, мне кажется слишком хитроумной. С другой стороны, голимый идиотизм имеет место быть. И полное, прямо болезненное какое-то нежелание артистов создать чего-то замечательного. И это, увы, не только в современном искусстве, но и в худлите, и даже уже в кино. У меня объяснение такое.

Раньше «Гамлет» или там собор святого Петра или Сикстинская мадонна были для хомо сапиенса единственным способом добиться бессмертия. Дети такой гарантии не давали – дети в те времена мерли почем зря. К тому же, дети – это все-таки бессмертие для плебса, эконом-вариант. Если же вам хотелось бессмертия личного, по типу «нет, весь я не умру», то единственным практически путем к этому было – наваять какой-никакой шедевр. (Можно конечно было попробовать себя на поприще мученичества и стать святым, но это способ болезненный и без гарантии – поди знай, канонизируют тебя там лет через сто или забудут. Была и политика, но этим заанимались исключительно свои люди, а попасть в их число можно было только по праву рождения.) И конкуренция в этом деле была ого-го. И шедевров было наваяно-таки немало.

Сегодня народ в массе как-то бессмертием не озабочен. Вы представляете современного художника, инсталлирующего груду какашек и мечтающего о том, как спустя тысячу лет на груду с почтением будут взирать тунгус и друг степей калмык? Я – нет. Вы видите Сорокина, набирающего первые строки своего романа с мыслью о далеких потомках? Ни фига. Такое впечатление, что у человечества вообще исчезла перспектива. Как будто впереди лет 20, ну, может, 30, а дальше… Что?

Вариант пессимистичный – мировая война и конец света. «Чего напрягаться?» -- думает коллективный человеческий мозг. Чего из себя вымучивать и прыгать выше крыши, если через пару десятилетий все равно все завернемся в простынки и поползем на кладбище?

Вариант оптимистичный – путем всякого там клонирования и нанотехнологий мы добьемся-таки настоящего, не метафорического бессмертия. И разные штуки посильнее «Фауста» Гете, равно как и сам «Фауст» будут никому не нужны, а способность к художественному творчеству атрофируется намертво. Как когда-то – с развитием членораздельного языка – атрофировалась телепатия. Просто за ненужностью. И нас ждут миллионы лет в обществе какашек и бессмертного Петросяна…

Нет, наверное, первый вариант как-то предпочтительнее.

23.06.2010

Еще один садист вылез на солнышко – мой бывший главред Виталий Третьяков побаловал себя статьей про необходимость запрета абортов. И уголовного преследования за совершение оных, ага-ага. То есть сначала ты подыхаешь, делая нелегальный аборт, а потом то, что от тебя осталось, назидательно казнят на Красной площади. Ай, молодца.

Я уже писала в посте про законодательные инициативы Чичваркина (типа пенсии отменить, все мед.обслуживание – платное, все образование – платное, подыхайте, граждане, на здоровье): Сталин никуда не делся. А также Берии с Ягодами. Каждый практически субъект, до власти у нас дорвавшийся – или об этом мечтающий – это законченный Сталин. Патологический садист. Палач, который, прикрываясь бла-бла-бла про ценности демократии или про демографическую политику или про любую политкорректную хрень, на самом деле мечтает только о том, как бы побольше людишек извести и с возможно большими мучениями. Только Сталин с Берией все-таки умели держать себя в руках и параллельно реализации собственных патологических пристрастий, довольно много полезного успели наваять. То есть настолько много, что мы до сих пор всем этим кормимся. Нынешние же их достойные потомки создать ничего не способны, поэтому у них жажда крови какая-то совсем уже неприличная. К психиатру, батенька! Брому ему дайте.

Ну и совершенно неудивительно, что с инициативой запрета абортов выступает старенький дяденька, который уже никогда, ни при каких усилиях в репродуктивном процессе поучаствовать не сможет. А туда же еще, рассуждать берется!

22.06.2010

Читала на ночь Стивена Фрая.

Приснилось: я активно уговариваю кого-то – кажется, режиссера и продюсера – пригласить Фрая на роль Озрика в «Гамлете». Аргументы: вечно Озрика играют какие-то хлюпики – в точном и несмешном соответствии с шутками Гамлета и Горацио. А вот если они будут обзывать пигалицей такую орясину как Фрай, да еще, чтобы он ходил не спеша, величественно и невозмутимо, эффект будет куда лучше. «А уж фраза «он любезничал с материнской грудью, прежде, чем ее пососать,» -- это точно про Фрая,» -- говорю я.

Во сне было смешно.

21.06.2010

«Сумеют ли «слоны» затоптать Кака?» -- перл от комментатора матча Бразилия - Кот-д-Ивуар вызвал у детей просто истерику. Весь вечер склоняли фамилию бразильского форварда. Каждый его крупный план вызывал хохот.

А ведь что за крупные планы! А что за повторы, да замедленные притом! А съемки с самых разных точек – и из сетки ворот, и сверху, с крана, и с бровки, и с трибун. Просто роскошно стали снимать спорт, и ЧМ по футболу превратился в грандиозный кино-блок-бастер: за одну минуту его отдашь всю авторскую тягомотину ММКФ, даже и мысли не возникает променять великолепное футбольное шоу на сеанс фестивальной чернухи.

Давно пора сочинить про футбол оперу. С выходной арией нападающего, с хорами болельщиков, запасных игроков и журналистов, с дуэтом вратаря и игрока, готовящегося пробить пенальти, с ансамблями полузащитников, с куплетами судьи. Конечно, никакого реализма. Так, проекцию зеленого поля на задник и все. Тучные оперные артисты в футбольных формах чинно выходят на авансцену и докладывают свои арии. Смешно? Что ж, хорошо, вышла бы комическая опера.

И побольше формализма и театральной условности. Иногда кажется, что все беды современного театра – и нудность режиссуры, и однообразие депрессивной современной драмы – вызваны полным забвением Мейерхольда и ползучим культом Станиславского, который и после смерти продолжает по-вампирски тянуть из театра все соки, все веселье и игру.

20.06.2010

«Теперь, когда она рассказывала все это ему, она испытывала то редкое наслаждение, которое дают мужчины, слушая женщину, -- не умные мужчины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие мужчины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях женщины.»

Знакомо звучит, да?

9.05.2010

Мне кажется очень неуместной калька с английского «родина-мать». Особенно в плане военной пропаганды. В отличие от многих других военных плакатов, плакат Ираклия Тоидзе не трогает ни секунды. Может, грузину родина действительно мать – теплая, заботливая, плодородная. А у русского отношения со своей страной, по-моему, совсем другие.

У нас холодно – зимой совсем нетрудно замерзнуть насмерть. У нас хреноватые урожаи и вплоть до 1950-х страна регулярно голодала. У нас довольно жесткие нравы. Наша власть… Ну, про нее что говорить? И так все понятно. То есть никакой благодарности за заботу наша страна у ее уроженца вызвать не может. Неласковая, скупая, ледяная, жестокая, -- это что, мать? .

На плакате Тоидзе родина-мать – здоровая, нестарая тетка с жестким взглядом. Защищать ее как-то не тянет. Материнская фигура – если это не совсем уж согбенная старушка, а мамаша сына призывного возраста – вообще не вызывает желания как-то нечеловечески самоотверженно за нее сражаться. Нет, ну в какой-то степени конечно, но без фанатизма. Она же взрослая тетка, сама может справиться. .

Хороший пример – французы, чья Марианна как раз-таки им мать. Ну что ж, они ее позащищали. Не очень надрывались, но повоевали, как могли. Потом мать легла под немца. Се ля ви. Потом немца прогнали американцы. Совершенно фрейдистским жестом французы начали брить наголо девчонок, спавших с оккупантами. Но все это конечно не всерьез, так, родственные скандалы. Сейчас они радостно устраивают парады на 8 мая, матушкины гулянки прощены, все забыто, родина-мама опять свежа точно Афродита пеннорожденная. .

Нет, у нас как-то иначе. В юном возрасте никаких чувств к этой территории вообще не питаешь. Ну, так, место прописки. Как-то проникаешься, разве когда дети появляются. Начинает казаться, что твоя родина никакая тебе не мать это, скорее, ребенок. В трудном таком возрасте, переходном. .

Этот подросток расписывает лифты и заборы нехорошими словами, пьет пиво на улице и писает в подъездах. Разбогатев, он начинает кидать нечеловеческие понты. Он не знает, что такое ограничение скорости. Он по-детски жесток – а страшнее детской жестокости ничего в мире нет --, но и добр, и самоотвержен иногда – до глупости. Он невероятно легко поддается чужому влиянию. Чем оно хуже, тем легче он поддается. Часто он ведет себя как последний засранец. Его постоянно хочется отвести в сторону и эдак по-родительски навешать пиздюлей, сопровождая нравоучением. .

Но как же противно, когда в лице какого-нибудь ПАСЕ или газеты «Таймс» к нам является училка и начинает на этого подростка жаловаться. Он, мол, и то и се, и жестокий, и хулиганит, и понятия о нравственности никакого… Ну да, но он же наш, подлец этакий. Это же наш ребенок. А не пошла бы ты, учителка, куда подальше? И только за своего ребенка можно драться так, как дрались за нашу страну наши люди во время Великой отечественной. Только за ребенка можно так погибать, -- причем легко, безо всякого пафоса. .

Помните, у Толстого, во время другой Отечественной войны капитан Тушин трубочку покуривает и по французам стреляет? Вот так оно и было у нас всегда. Никакой родины-матери у нас нет. Есть только родина-ребенок. И – как говорила моя бабушка, в одной туфле драпавшая из Бреста, – лишь бы не было войны.